Крепкие орешки эти трое. Люди с сильной волей и интеллектом. Люди разных национальностей, но со сходной судьбой: все они выходцы из России; все покинули её при непростых обстоятельствах; все имели на это особые и очень схожие причины; все жили за границей, порою тщательно скрываясь; все стали всемирно известными. Их имена: Виктор Суворов, Абдурахман Авторханов, Айн Рэнд.
Первый из них - Виктор Суворов - наш современник,. Его настоящее имя – Владимир Богданович Резун. Отец украинец, мать русская, а сам кто? Мой покойный свояк сказал бы так: настоящий советский человек, и это было бы сущей правдой в самом хорошем смысле этого определения. Вот посмотрите: окончил Суворовское училище, потом высшее военное училище и был командиром танкового взвода. Потом работал в военной разведке и, видимо, успешно, так как его направили в Военно-дипломатическую академию. Способный человек, он после этого очутился в женевской легальной резидентуре ГРУ, т.е. в разведке высшего эшелона. Было ему в то время всего 31 год, жизнь складывалась хорошо. И вдруг летом 1978 года он исчез из своей женевской квартиры, а через 10 дней объявился в Англии.
Прокололся? Продался? Перевербовался? Что еще бывает с разведчиками в таких случаях? Но здесь не подходило ни то, ни другое, ни третье, потому что он перебежал не один, а вместе с семьей – женой и детьми, что неизмеримо повышало степень риска и личной ответственности. Значит, у него должна была быть особая причина решиться на это, и причина такая была: он сделал открытие. У всякого человека в таком случае возникает непреодолимый импульс: донести свое открытие до людей; но он знал – в России ему этого не позволили бы. Почему? Открытие это было не научного характера, наука, как известно, открывает то, что не было известно никому. Он же открыл то, что было известно, но доступно только небольшой горстке людей; всех остальных же кормили красивой сказкой о том, что II мировую войну начал Гитлер, или того больше – мировой империализм. Что Гитлер вероломно напал на Советский Союз, занятый в то время мирным трудом. Что после разгрома Гитлера в его берлоге народы Восточной Европы были освобождены от империалистического ига, о чем они так давно мечтали. И надо сказать, люди в это верили, и гордились своей страной, совершившей такой подвиг.
У Виктора Суворова к моменту его побега из Женевы в голове сложилось совсем другое объяснение событий того времени: II мировая война была спланирована Сталиным, причем в строгом соответствии с работами классиков марксизма-ленинизма. И Сталин не только подталкивал Гитлера к войне, но и всячески помогал ему в этом. И все шло точно по плану, за исключением одного прокола: Гитлер понял, что попал в ловушку и был вынужден упредить сталинский удар, предполагавшийся в середине июля. Несколько лет понадобилось Виктору Суворову, чтобы доказательно подтвердить свою догадку и изложить ее на бумаге, в результате чего в 1988 году в Англии появилась книга «Ледокол». Вскоре эта книга вышла и в России, где уже полным ходом шла перестройка.
Книга сразу же вызвала интерес как у широкой публики, так и у специалистов – военных и гражданских историков. Никто не остался равнодушным. Для тех, кто хотел и не боялся правды, она явилась освобождением от долголетней информационной и пропагандистской блокады. Для других же...тут лучше всего вспомнить историю с «поумневшей» Вороной, которая, прежде чем начать отвечать Лисице, переложила сыр из клюва под мышку. Но Лисица, как помним, продолжала: а знаешь, твой Ворон сейчас...На что Ворона, не выдержав, вскричала «Как!», воздев крылья к небу, и сыр, естественно, выпал. Так вот те, другие, в один голос вскричали: Как! Как можно верить хотя бы единому слову этого предателя, изменника Родины, очернителя нашей славной истории! Как можно всерьез рассматривать писания этого дилетанта, который и понятия не имеет о том, что такое историческая наука, исторический анализ! Но поздно, сыр выпал, и теперь с каждым годом все больше профессионалов вынуждены с одобрением цитировать Суворова.
Как сделал свое знаменитое открытие Галилей? Каждый день и каждую ночь он вместе со всеми людьми на Земле наблюдал вращение небесных светил над головой. Священное писание объясняло это просто, и всех это устраивало. Понадобилась необыкновенная смелость и сила ума, чтобы понять и доказать прямо противоположное. Виктор Суворов был в сходной ситуации: в своем «Ледоколе» он использовал только всем доступные, открытые документы - газеты, журналы, постановления, военные сводки, мемуары, ну и, конечно, «священное писание», т.е. труды основоположников. Понадобилась необыкновенная смелость и сила ума, чтобы сложить все это в непротиворечивую картину. Он взял себе имя Виктор, что значит «победитель», и фамилию Суворов, не требующую пояснений. Не слишком ли? Нет, в самый раз.
-.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-
Имя Авторханова впервые зазвучало в Советском Союзе в конце 60-х, когда в самиздате появилась его книга «Технология власти». Она была издана и государственным издательством, но только для партийной элиты, а простых людей за ее распространение судили. Об этом стали передавать «вражьи» голоса, но личность автора и его метонахождение не раскрывали. А биография его была воистину удивительна, как большой пестрый ковер – с множеством мест, событий, занятий, людей, имен.
Абдурахман Геназович Авторханов, чеченец. Родился в небольшом ауле, примерно в 1909 году, точную дату он и сам не знал. Позднее, во время депортации чеченцев аул был уничтожен. Учился в начальной русской и арабской школах, но затем учиться в медресе не захотел и сбежал из дома в Грозный. Там в детском доме ему дали фамилию Авторханов и доучили до седьмого класса, после чего он поступил в партшколу, а потом на рабфак и - важнейшее событие - вступил в партию. Было ему тогда всего-то около 18 лет, но Чеченская парторганизация заметила способного юношу, не дала ему закончить рабфак и направила куда? - прямо в Москву, на подготовительные курсы Института красной профессуры (ИКП).
Это была элитная высшая партийная школа, где преподавали такие имена как Бухарин, Луначарский, Тарле, а с лекциями выступали Сталин, Троцкий, Зиновьев. Но после первого года курсов Авторханову расхотелось всем этим заниматься, он сбежал обратно в Грозный, закончил рабфак и поступил в Нефтяной институт. Все бы хорошо, но в Чеченском обкоме партии тогда не было ни одного чеченца, и этим первым чеченцем стал он. Его выдернули из института и назначили сразу вторым лицом Чеченского обкома партии. Работал успешно, но – опять но – сменился первый секретарь, привел свою команду, и Авторханов решил все-таки вернуться в Москву, в ИКП.
Вскоре, имея уже неплохую теоретическую подготовку и опыт практической работы с нацменьшинствами, он заметил, что проводимая ЦК партии (под руководством Сталина) национальная политика не соответствовала заветам Ленина, о чем он и написал в газету «Правда». За это его исключили из ИКП, но оставили в номенклатуре и перевели в сектор национальной печати ЦК, а потом отправили в Чечню. Там он работал завотделом народного образования Чечни, организовал Чеченский национальный драматический театр и стал его директором, участвовал в создании грамматики чеченского языка. Он написал ряд книг по истории Чечни и был принят в Союз писателей СССР по секции критики.
Было ему тогда 24 года, надо было завершить образование. Авторханов вернулся в Москву и в 1937 году закончил ИКП, став дипломированным «красным профессором» - историком. Он получил направление на работу в теперь уже Чечено-Ингушский обком партии. Вернулся на родину и попал «с корабля на бал», т.е. прямо на Пленум Обкома. А год, как мы помним, был 37-й, так что весь Пленум (кроме первого секретаря) был арестован. Авторханов, не успев поработать и одного дня, был обвинен в измене родине, в участии в подготовке вооруженного восстания, в шпионаже, во вредительстве, в ведении контрреволюционной антисоветской пропаганды, в участии в контрреволюционной организации. По первым четырем обвинениям высшей мерой наказания был расстрел. Трехлетнее следствие по его делу, сопровождавшееся физическими и психологическими пытками и имитацией расстрела, не смогло доказать состава преступления. Тогда ему приписали идеологическое вредительство и выпустили только в 1942 году.
За эти почти пять лет заключения Авторханов, убежденный, преданный и высоко образованный коммунист, устоявший своей огромной силой воли против сталинской репрессионной машины, имел время заново обдумать свою прошлую жизнь. Вот что он позже написал: «Это была моя власть, моя партия, мой аппарат. Социальная философия марксизма - создание бесклассового социального общежития с материальным изобилием; духовная философия марксизма - господство неограниченной творческой свободы в науке, искусстве, литературе без всякой цензуры; правовая философия марксизма - ликвидация насилия человека над человеком и постепенное отмирание аппарата этого насилия - самого государства - таковы были наши идеалы. Когда я пришел в аппарат партии, она все ещё уверенно исповедовала эти идеалы. Я был готов им служить лояльно и преданно, невзирая на все неизбежные в таком великом эксперименте издержки и провалы»... Но затем: «Мы поклонялись фальшивым богам, и они нас обманули… Ни наши отцы, ни мы в пьяном угаре «пролетарской революции» и за дымовой завесой её социальной демагогии так и не узрели её звериного нутра».
Надо сказать, что далеко не все выжившие партийцы и беспартийные интеллектуалы, в том числе и за рубежом, приходили к такому выводу. Среди известных сторонников и апологетов Сталина были ирландский драматург Бернард Шоу и немецкий писатель Лион Фейхтвангер. Они восхищались Сталиным и его так называемым «экономическим чудом». Фейхтвангер даже находил оправдание сфабрикованным процессам над политическими противниками Сталина, о чем свидетельствует его скандально известная книга «Москва, 1937». И даже Максим Горький, который уже в первые недели после Октябрьского переворота резко и нелицеприятно высказывался о действиях большевиков (см. рассказ о жирном пингвине в этом же блоге), в конце-концов «сломался», согласившись редактировать иезуитскую книгу о строительстве Беломорканала, а затем провозгласив социалистический реализм на Первом съезде советских писателей.
Но Авторханов испытал «советское чудо» буквально на своей шкуре и он сделал свое открытие: в СССР функционировала уникальная система - он назвал ее «партократией»- , которая представляла собой идеально сконструированный и не имеющий аналогов в мировой истории инструмент личной власти диктатора. Основные принципы этой системы были заложены Лениным и доведены до совершенства Сталиным. Вопреки установившемуся мнению, Советским Союзом в действительности правила не партия и даже не её уставные органы (как ЦК или Политбюро), а личная администрация, назначенная диктатором. Формально эта администрация должна была выполнять лишь технические канцелярские функции. На самом деле она держала в своих руках управление страной. При Сталине администрация называлась «Секретариат тов. Сталина» (не путать с Секретариатом ЦК), в дальнейшем она называлась по-разному, но суть оставалась прежней.
Разумеется, Авторханов не мог обнародовать такие мысли у себя на родине и он решился на отчаянный шаг: в 1942 году перешел линию фронта и сдался немцам, которые особого интереса к нему не проявили, но зачислили его в отдел пропаганды Кавказского фронта, где он готовил политические и исторические обзоры по Кавказу. В 1945 году он сумел пробраться в американскую зону оккупации, что было равносильно второму переходу фронта. Все это время он публиковался в различных эмигрантских изданиях (под псевдонимами Александр Уралов и Суровцев). По-настоящему же творческий и продуктивный этап его деятельности начался только в 1948 году, когда он прочел цикл лекций о Советском Союзе в Русском Институте армии США. Его сразу же зачислили в штат института, где он потом заведовал кафедрой политических наук, был председателем Академического Совета института и проработал там более 30 лет.
За это время и потом, уже уйдя на пенсию, он написал много работ по истории СССР и стал признанным мировым авторитетом в этой области. Он участвовл в создании «Радио Свобода» и выступал там под псевдонимом профессор Темиров. Его самые популярные книги – «Технология власти» и «Загадка смерти Сталина», написаны, так же как и книги Виктора Суворова, только по материалам открытых публикаций. Обе они есть свободно на интернете, читаются как детективы. Да, собственно, это и есть детективы, о мошенниках и убийцах, но только не уличных, а на высшем государственном уровне.
.-.-.-.-.-.-.-.-.-.-
Имя Айн Рэнд вообще было неизвестно в России вплоть до 1994 года, когда в продаже пояилась небольшая, но очень ёмкая брошюра о ней, содержание которой поражало необычностью идей и масштабом личности их автора. Оказалось, что в Америке она очень популярна, что её произведения читаются и школьниками, и специалистами, что хотя её уже давно нет в живых, её книги постоянно переиздаются и покупаются. Сегодня в России в магазинах есть все её основные произведения, и определенные группы заняты их популяризацией.
Её настоящее имя– Алиса Зиновьевна Розенбаум, еврейка. Она родилась в 1905 году в Петербурге, была свидетелем обеих революций 1917 года и первоначально симпатизировала социалистическим идеям, хотя ее родители и были из мелких собственников. Впрочем, в то время молодежь и из богатых семей страдала подобными увлечениями. Например, Зинаида Николаевна Королева по происхождению была дворянкой, по воспитанию подлинной «гранд-дамой», но по своим политическим взглядам сделалась самой крайней революционеркой еще с институтской скамьи. Алиса тоже училась в университете, изучала историю, философию и юриспруденцию, но в результате сумела взглянуть на происходящее более критическим взглядом.
Когда отца Алисы экспроприировали и чуть не убили, а ее возлюбленного арестовали и больше она его никогда не видела, она на себе прочувствовала, по выражению Авторханова, «звериное нутро» новой власти. Позднее она опишет эти события в своем романе «Мы, живущие». Но в её реакции доминировали не страх, не ненависть – она начала осознавать порочность философской концепции коммунизма, и вообще коллективизма. Как это могло произойти в то время, когда и Европа, и Америка находились под властью чар Коммунистического Манифеста? Я говорю – чар, потому что Манифест – это прекрасное литературное произведение, я бы сказал – поэма. Кто не читал или читал давно, или по необходимости – прочитайте, не пожалеете, и увидите, что все это не только красиво, но и вроде бы все правильно. Почти до самого конца. Почему почти? Вот, например, такой абзац:
«Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые. Покорение сил природы, машинное производство, применение химии в промышленности и земледелии, пароходство, железные дороги, электрический телеграф, освоение для земледелия целых частей света, приспособление рек для судоходства, целые, словно вызванные из-под земли, массы населения, - какое из прежних столетий могло подозревать, что такие производительные силы дремлют в недрах общественного труда!»
Прямо гимн капитализму. Дальнейшее же удобней проследить по более компактному тексту партийного гимна «Интернационал»:
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим,
Кто был никем – тот станет всем.
И ведь так потом и сделали, тем самым уничтожив основные истоки успеха капитализма: свободное предпринимательство, свободную конкуренцию, весь накопленный организаторский и технологический опыт. А до этого – опять цитирую Авторханова - «в пьяном угаре... социальной демагогии» так и не сообразили, что рушить до основания нельзя, на что, кстати, указывали многие (посмотрите в конце Манифеста). Но классики их слушать не хотели, им надо было «всё и сразу». Как просвещал меня лет пятьдесят назад мой сотрудник, постарше и поопытней меня, «всякая радикальная революция оказывается сначала на куче дерьма, после чего начинает это дерьмо разгребать». И «весь мир насилья», так эмоционально сгущенный в Манифесте, большевики заменили на мир своего насилья, равного которому до того не бывало.
Айн Рэнд поняла все это уже тогда, но это, конечно, не было открытием. Открытие было в другом: она заметила, что в морально-этическом отношении капитализм все время занимал оборонительную позицию, защищаясь от нападок как слева, типа тех, что в Манифесте, так и от центристов типа либеральных демократов, так и справа – от феодалов, автократов, клерикалов. Капитализм, занятый практическими делами, так и не создал свою философию. Айн Рэнд взяла на себя и выполнила эту задачу. Пересказывать и комментировать ее идеи в рамках небольшой статьи невозможно. Поэтому скажу только, что она пришла к выводу, что капитализм является единственно возможной морально обоснованной системой, соответствующей природе человека. Если вы захотите понять логику ее умозаключений, прочитайте ее работу «Что такое капитализм?». Вы узнаете много для себя интересного, и в частности – при каком же строе мы сейчас живем.
Все свои произведения Айн Рэнд написала уже будучи в Америке, подписываясь этим своим новым именем, которое она взяла, чтобы не подвергать гонениям оставшихся в России родителей. Для изложения, разъяснения и пропаганды своих философских, нравственных и политических взглядов она применила хорошо известный прием, рассыпав их по страницам своих романов и вложив в уста своих героев и антигероев. Основой её философии является индивидуализм, и поэтому она бепощадно развенчивает идеи коллективизма и альтруизма. Вот характерный пассаж из романа «Гимн»:
«Слово мы да не будет произносимо, кроме как по личному выбору и обдуманно. Это слово нельзя ставить первым в душе человека, в противном случае оно становится чудовищем, корнем всех зол на земле, корнем пыток одного человека другим и несказанной лжи. Слово мы - это известь, вылитая на людей, которая застывает и твердеет как камень, и подавляет собой всё, так что и белое, и черное равно теряются в его серости. С помощью этого слова порочные крадут добродетель у хороших, слабые крадут мощь у сильных, дураки крадут мудрость у мудрецов. ... Но я покончил с этим вероисповеданием порчи. Я покончил с чудовищным мы – именем рабства, грабежа, страдания, лжи и стыда. И теперь я вижу лицо бога, я возношу этого бога над землей, того бога, которого люди искали с тех пор, как произошли на свет, того бога, который дает им радость, мир и гордость. Этот бог – одно слово: Я».
Я знаю, среди моих читателей найдется немало таких, которых взволнует патетика этих строк, и потому я приведу еще один отрывок (из романа «Атлант расправил плечи»), демонстрирущий страстную жизнеутверждающую силу философии Айн Рэнд:
«Веками битва за мораль велась между теми, кто утверждал, что наша жизнь принадлежит Богу, что благо – это самоотречение ради призраков в раю, и теми, кто проповедовал, что благо – это самоотречение ради убогих на земле. И никто не сказал, что жизнь принадлежит самим людям, и что добро состоит в том, чтобы прожить её.
Обе стороны сходились на том, что моральность и практичность – противоположные вещи. О чем бы другом ни спорили, в одном все моралисты были едины: в противостоянии человеческому уму».
И далее, полемизируя с ними, герой Айн Рэнд говорит: «У человека нет автоматического закона выживания. Его особое отличие от всех других живых существ - необходимость действовать путем волевого выбора перед лицом альтернатив. Он не обладает автоматическим знанием того, что для него хорошо, а что плохо, от каких ценностей зависит его жизнь, какие действия необходимо предпринять. Вы пытаетесь лепетать об инстинкте самосохранения? Инстинкт самосохранения – это именно то, чем человек не обладает. Инстинкт – это безошибочная и автоматическая форма знания. Желание не есть инстинкт. Желание жить не дает вам знаний, необходимых для жизни. Ваш страх смерти – это еще не любовь к жизни, и он не даст вам знаний, необходимых для сохранения ее. Человек должен сам получить свои знания и сам выбирать с помощью мышления, природа не заставляет его делать это. Система ценностей, принятая в результате подобного выбора, и есть моральный кодекс». Далее следуют подробные разъяснения, которые, по прочтении, оставят у вас ощущение, что что-то в этом мире для вас изменилось.
Литературно-философское наследие Айн Рэнд хранится не только на книжных полках - есть Фонд и Институт Айн Рэнд, находящийся в Калифорнии и играющий такую же роль, что и консерватории в сохранении музыкального наследия. Сегодня можно и увидеть, и послушать её на YouTube в видеозаписях нескольких интервью, которые она давала в разные годы. Крепкий орешек Айн Рэнд пустил сильный корень на американской земле и вырос в стройное дерево на аллее славы мировой культуры.
Иосиф Бененсон
Сениябрь 2009 г.
