Девочки, возьмите вставочки в ручки!

Сегодня мы набираем тексты на клавиатуре компьютера, или же прямо на экране ноутбука или айфона. Но пишущие ручки ещё в ходу – шариковые, фломастеры и другие, и детей в начальной школе учат, как с ними обращаться. Однако, перьевую ручку, какой писали в моем детстве все – и дети, и взрослые, окуная перо в чернильницу – сегодня найти уже трудно. Разве что у любителя ручной каллиграфии.

Простейшая и абсолютно дешевая перьевая ручка была похожа на круглый карандаш: такой же длины и диаметра деревянный стержень, естественно – без грифеля, с напрессованным на конце цилиндриком из тонкой жести, в который можно было плотно вставить стальное перо. А можно было и вынуть его, чтобы поменять на другое. Такую ручку так и называли: «ручка» (в отличие от появлявшихся уже тогда перьевых ручек с зарядом чернил внутри, которые называли авторучками, или самописками).

Такая терминология была в ходу на всей территории бывшего Советского Союза, за исключением... города Ленинграда. Я узнал об этом случайно, при следующих обстоятельствах. Где-то в начале моей трудовой деятельности, сидел я за своим рабочим столом и с помощью ручки, окуная её в тушь, исправлял мелкие ошибки на кальке, снятой перед этим копировщицей с моего чертежа. За соседним столом сидела молодая женщина, конструктор, которую, я запомнил, звали Элеонора Таратынкина. Нечасто встречающееся сочетание имени и фамилии, вот и запомнилось. (Если она сегодня жива-здорова и случайно читает этот текст, то - приветствую через времена и расстояния!)

В то время она недавно вышла замуж и переехала из Ленинграда в Москву. Глядя на мою ручку, периодически окунаемую в тушь рядом с ней, она улыбнулась и сказала: - Учительница в школе нам говорила: - Девочки, возьмите вставочки в ручки!

Она улыбалась, понимая, что для неленинградца это звучало легким шоком: здесь «ручка» означала руку, детскую руку. А вставочка означала ручку в нашем понимании, то есть пишущую ручку. Когда вы узнаёте, что это такое, то смысл начинает просматриваться: перо вставляется в...во что? Во вставочку? Нет, здесь вставочка – это все вместе, все уже вставлено, куда надо.

Сегодня, много-много лет спустя, я подумал, что эта история должна иметь продолжение. Ведь после того как девочки (поясню, что в те времена обучение в школах было раздельным) проучились один-два-три года, учительница больше не напоминала им «девочки, возьмите вставочки в ручки», в этом не было необходимости. А ближе к старшим классам такое напоминание становилось даже опасным: девочки сами, естественным путем начинали интересоваться вставочками, и любые намеки на эту тему были не в интересах школьной дисциплины.

В наши дни – всё то же самое. Девочки интересуются вставочками, ну и конечно, вставочки – девочками. Но в отношении девочек существует одна особенность: если вставочки, за редким исключением, любят писать (для чего они и созданы), то семьдесят процентов девочек (запомните эту цифру) писать не любят. У них нет литературных способностей, и вообще они писать не хотят, за исключением тех случаев, когда им надо создать одно-два-три произведения.

Но до тех пор, пока девочки приобретают вставочку – то ли поженившись, то ли подружившись - они об этом не знают, а когда узнают, то часто делают неправильные выводы или, что еще хуже, принимают неправильные решения.

Например, поначалу, когда не пишется, идут на прием к доктору литературоведения в надежде получить полезные советы. И доктора их дают, но чаще всего умалчиваают о возможном или очевидном попадании пациента в те самые семьдесят процентов. Потому что если откровенно об этом сказать, то пациент уйдет и больше не вернется.

Или, например, думают: не та вставочка, надо бы поменять. Хорошо, если при этом не было написано еще ни одного произведения. А то ведь вы знаете, какие потом бывают баталии по поводу авторских прав. И хорошо, если уже на второй вставочке девочка поймет в чем дело, а то ведь сплошь и рядом приходится дойти и до третьей, если и не дальше.

Но вот, наконец, девочка ясно поняла: вставочка, как таковая, ей совсем не нужна. Какие планы на будущее? Самые практичные (их немного, но они есть) решают: писать я не люблю, но если платят хорошо и постранично, то почему бы и нет? И если кто-то при этом захочет, чтобы я делала вид, что литература – моё любимое занятие, то не так уж это и трудно. Такие девочки, если и не заслуживают общественной похвалы, то, по крайней мере, совершенно честны (то небольшое притворство – не в счет). А в некоторых странах считают, что они приносят определенную пользу и людям, и казне.

Другого типа практичные девочки решают: писать я не люблю, но готова соединиться со вставочкой и может быть даже создавать произведения, но чтобы письменный прибор был с мраморной доской и золотой отделкой, остальное не столь важно. Ну что ж, если они проводят свою роль до конца, то все в поряде. Но часто бывает, что устают, перестают писать и оставляют вставочку в безвоздушном пространстве, а то и уходят, прихватив при этом с собой письменный прибор. Это, конечно, нехорошо.

Бывает и самостоятельные девочки. Они твердо знают, что вставочка им не нужна ни при каких обстоятельствах, и живут в одиночку, или с подругой. И не вздумай кто-нибудь их пожалеть – сами потом пожалеете об этом.

Все остальные девочки, не любящие писать, все-таки предпочитают иметь вставочку рядом, тем более что она обычно приходит в комплекте с дополнительными принадлежностями. Эти девочки, как правило, бескорыстны и просто хотят хороших отношений, которые можно было бы распространить и на их будущие произведения. В таком случае каждая из них должна держать в памяти уже знакомую нам фразу: девочки, возьмите вставочки в ручки! И еще я бы добавил: и не выпускайте! Это не обязательно надо понимать буквально, общий же смысл такой: не оставляйте вставочки без внимания. И тогда можете быть уверены: они всегда будут при вас.

Остаётся вопрос: а что же насчет остальных тридцати процентов девочек, которые определенно имеют склонность к литературе? Здесь всё и проще, и гораздо сложнее, и это совсем другая история,  для которой заголовок этого рассказа не подходит. Хотя, в некоторых ситуациях он и здесь может оказаться полезным.

Иосиф Бененсон

2 августа 2011 г.