Так сказал большеротый Билли–Окунь

Много лет назад в небольшом магазине предметов ирландской культуры и символики я приобрел традиционное льняное посудное полотенце, которое привлекло меня напечатанным на нем текстом. Я приделал к полотенцу планки и повесил его на стенку возле входной двери. Если вам такое понравится, то сегодня его можно купить не выходя из дома по запросу why worry irish tea towel. 

Шрифт на полотенце крупный, но не везде разборчив, поэтому я перепечатал его и снабдил дословным переводом.

Why worry?	К чему беспокоиться?
There are only two things to worry about:	Есть только две вещи, о чем следует беспокоиться:
Either you are well or you are sick.	Здоровы ли вы, или больны.
If you are well, there is nothing to worry about;	Если вы здоровы, то не о чем и беспокоиться.
But if you are sick, there are only two things to worry about:	Но если вы больны, то есть только две вещи, о чем следует беспокоиться:
Either you will get well, or you will die.	Выздоровеете ли вы, или умрете.
If you get well, there is nothing to worry about.	Если вы выздоровеете, то не о чем и беспокоиться.
If you die, there are only two things to worry about:	Если же вы умрете, то есть только две вещи, о чем следует беспокоиться:
Either you will go to Heaven or Hell.	Попадете ли вы в рай, или в ад.
If you go to Heaven, there is nothing to worry about.	Если вы попадете в рай, то не о чем и беспокоиться.
But if you go to Hell, you’ll be so damn busy shaking hands with friends,	Но если вы попадете в ад, то будете так чертовски заняты, отвечая на рукопожатия друзей,
You won’t have time to worry.	Что у вас не останется времени для беспокойств.

Текст интересен своей формой, юмором и абсолютным оптимизмом: что бы ни происходило, все закончится хорошо. Его обычно размещают под рубрикой «Философия ирландца». Существуют и другие подобные философемы, и я бы не стал останавливаться именно на этом тексте, если бы не увидел его на-днях на одном российском сайте. Перевод неплохой, хотя и без ссылки на первоисточник, но это ладно. Что меня шокировало - что это сайт «Мир анекдотов», и обсуждаемая «философия ирландца» находится в разделе «черного юмора». Вот, посмотрите здесь:

http://miranekdotov.com/%D0%B0%D0%BD%D0%B5%D0%BA%D0%B4%D0%BE%D1%82/%D0%BD%D0%B5-%D0%BE-%D1%87%D0%B5%D0%BC-%D0%B1%D0%B5%D1%81%D0%BF%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D0%B8%D1%82%D1%8C%D1%81%D1%8F .

Я поразмышлял, пытаясь понять ход мыслей людей, поместивших этот текст в такое неподходящее место, и пришел к некоторым выводам. Не вдавясь в детали, скажу, что это люди с совершенно другим мироощущением, они не верят, что люди, мыслящие «по-ирландски», могут реально существовать. Но я знал немало таких людей, некоторые из них живы и сейчас, несмотря на трудности и болезни, обрушивавшиеся на них в течение жизни. Они никогда не хмурили бровей по поводу непростых обстоятельств, понимая, что этим делу не поможешь. Такое отношение к жизни хорошо отображает песня «Don't worry, be happy», вот начало её текста:

Don’t worry, be happy Не беспокойтесь и будьте счастливы Here is a little song I wrote, Вот песенка, которую я написал, You might want to sing it note for note: Быть может вам захочется спеть её нота за нотой: Don't worry, be happy. Не беспокойтесь и будьте счастливы. In every life we have some trouble. У каждого в жизни бывают неприятности, When you worry, you make it double. Но если вы беспокоитесь, вы их только удваиваете. Don't worry, be happy. Не тревожтесь и будьте счастливы.

Когда эта песня появилась в Америке, меня там еще не было. Позднее я случайно услышал ее в канун нового века, в магазине подарков, когда на меня неожиденно раскрыл свой большой рот поющий Билли–Окунь. Он исполнял две песни, в первой из которых просил отнести его к реке и бросить в воду, а вторая была как раз эта Don't worry. В сети есть несколько записей этого концерта, я выбрал ту, которая показалась мне лучше других: http://www.youtube.com/watch?v=CfkvfKKHBz4

Окунь висит у меня на стене рядом с ирландским полотенцем. Хотя и разными средствами, но они говорят об одном и том же: Don't worry, be happy. Об этом же говорю своему читателю и я.

Иосиф Бененсон

24 декабря 2012 г.

 

Катастрофа – это еще не катастрофа

«Тащи с работы каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость!» Эта поговорка, появившаяся в брежневские времена, быстро вошла в народный обиход ввиду неприкрытой иронии второй её части и точной адресности, выраженной в первой части. Масштабное, «оптовое» воровство с предприятий и складов было и есть всегда, и не только в России. Но воровство «в мелкую розницу» стало характерным как раз в упомянутую эпоху и получило такое широкое распространение, что и воровством-то не считалось. Просто, большинство предметов, нужных по дому или на даче для мелкого ремонта, перестройки, или чтобы что-то смастерить, купить было невозможно.

Гвозди в продаже были, но в очень малом ассортименте; с шурупами было еще хуже, а резьбовых изделий не было совсем, разве что хорошо известные маленькие болтики в комплекте детского конструктора. И если вы не работали на заводе, то приходилось находить нужных знакомых, или знакомых знакомых, и они вам эти болтики «доставали», засыпав горстку себе в потайной карман. Одно время, когда я работал в институте грузоподъемных кранов, мне приходилось бывать на заводах, куда меня вызывали для консультаций. Чем они могли отблагодарить лично консультанта? Обычно, спрашивали, не надо ли длинных, болтов, шпилек, и быстро все изготавливали. Когда мне пришлось проводить на даче водопровод, я никак не мог найти соединительных фиттингов – всех этих угольников, муфт, отводов. Хорошо, сосед надоумил: вон там дома ломают, пойди, сходи. И я отыскивал там демонтированные участки трубопроводов и потом развинчивал их, потому что на знакомом заводе в это время была ревизия, да и фиттингов надо было много, в кармане не унесешь. А уж что совсем не мог достать, просил выточить знакомого токаря. Ценой чаще всего была бутылка.

В дальнейшем «несуны» расширили номенклатуру и масштабы своей деятельности, и как это выглядело, вы можете ознакомиться (или освежить в своей памяти) с помощью этой краткой, но содержательной заметки: http://retro-zp.blogspot.com/2009/07/blog-post_08.html . Но у проблемы всеобщего дефицита была и другая, совсем не криминальная сторона. К примеру, все хорошо знают, что такое шарикоподшипник, вот он, на самой левой картинке, из наружного кольца вырезана четверть, чтобы было видно, что внутри.

Такие подшипники есть в любых видах машин, но подшипник кругом гладенький, и ясно, что он должен куда-то вставляться и там закрепляться. Если это, скажем, автомобильный двигатель, то подшипники вставляются в гнезда, проточенные в корпусе двигателя. Но у многих машин такого общего корпуса нет, и каждому подшипнику нужен свой, индивидуальный корпус, как на двух картинках справа (корпуса, заметьте, литые или штампованные). Теперь подшиник можно приболтить, куда надо. Подшипники в корпусах были стандартизированы на всесоюзном уровне, то есть, в виде ГОСТов, но была «небольшая» заковыка: они не изготавливались промышленностью. И поэтому во всех конструкторских организациях, где мне приходилось работать (и в других тоже) корпуса вычерчивали, и вычерчивали, и потом изготавливали полукустарным способом для нужд своих предприятий. Все были заняты, но каковы были излишние затраты времени и труда – объяснять не надо.

Нам всегда говорили, что стандартизация – это преимущество социализма, а что было у капиталистов, мы не знали. Что-то могло бы открыться, когда людей стали направлять в служебные командировки за границу, но заграница была вначале ограничена соцстранами, и люди оттуда привозили магнитофоны, предметы одежды и обуви, но никак не информацию о передовых технологиях. И вдруг однажды мы узнали, что одного из сотрудников направляют в США, да еще на два месяца. Я сидел спокойно, так как был невыездным – беспартийный, «и кое-что другое, о чем не говорят, о чем не учат в школе». Но тут ко мне заходит главный инженер, подсаживается, и доверительным тоном говорит: ты знаешь, Виктор туда поедет, надо ему что-то дать с собой, показать, что и мы что-то можем, у тебя ведь в отделе есть интересные наработки?

Виктор был парень отличный, я все подготовил и объяснил ему, а через два месяца увидел его в коридоре в окружении плотной толпы, жаждавшей услышать о его американских впечатлениях. Приблизиться я не смог, и уловил только его «Ооооо», которое он произносил несколько раз, вздымая при этом руки до уровня головы. Выбрав потом момент, я зашел к нему в кабинет, и попросил об интервью. Он ответил не сразу, начал было свое «Ооооо», поднимая руки, но остановился и сказал: вкратце - всё есть, всё отличного качества, всё по телефону, всё быстро. Ну что еще надо, ты ж понимаешь?

Всё было понятно, и не понятно, это надо было увидеть и в этом повариться. Мне довелось и увидеть, и повариться, и в течение пятнадцати лет работы в США я не раз произносил запомнившееся мне «Ооооо». Первый раз это произошло через несколько дней после переезда, когда мне понадобилось сделать нестандартный столик под компьютер в угол моей маленькой, тесной спальни. Я зашел в большой, как амбар, хозяйственный магазин и там обомлел, увидев на стеллажах невообразимое изобилие и разнообразие деталей, материалов, инструментов, многие из которых были совершенно незнакомы и непонятного назначения. Одних гвоздей – десятки наименований, размеров, форм.

Но это было только начало. Через несколько месяцев я устроился на работу, мне показали мой рабочий стол, в верхнем ящике которого я обнаружил толстый, страниц под две тысячи каталог-справочник, на обложке которого было написано McMaster-Carr. Кликните на следующую ссылку, и вы сразу увидите, чтó там есть, всё понятно по картинкам:  http://www.mcmaster.com/# . Можете углубиться в каталог, кликнув на картинку, и увидите, что все изделия в таблицах, под своими номерами, тут же цена, которая не меняется до тех пор, пока не выйдет следующее издание каталога. Но что самое интересное, всё, что вы закажете, вы можете получить уже на следующий день, и не только в любом пункте США, но и за границей. Почтовых служб в Америке несколько, и все они имеют свой воздушный флот, McMaster сам выбирает, какой почтой отправлять. Позднее я узнал, что были и другие каталоги, и можно было выбрать, у кого что дешевле. Рассказывать о том, как все это было у меня на родине, я не буду, слишком грустно, а те, кто работал в промышленности, знают это и сами.

Следующее большое удивление меня ожидало, когда я работал в фирме, проектировавшей и возводившей стальные резервуары для нефти, горючего, воды. Вот фотография сравнительно небольшого резервуара в стадии возведения.

Хорошо видно, что листовая обечайка имеет четыре пояса по высоте. Нижний пояс, как самый нагруженный, самый толстый, а три последующих постепенно утоньшаются с целью экономии металла. Толщина листов определяется расчетом, и, предположим, для данного случая были получены такие толщины (снизу вверх): 9.346 мм; 7.658 мм; 5.182 мм; 4.876 мм. Тоньше, чем эти значения, принимать нельзя, приходится округлять в бóльшую сторону, и тогда получим 10 мм, 8 мм, 6 мм, 5 мм. Такие стандартные толщины всегда есть на городском металлоскладе, их обычно и принимают, и это в запас прочности, но, как видим, ценой некоторого переутяжеления конструкции.

Теперь представьте себе мое удивление, когда на рабочем чертеже я увидел те неокругленные числа, с дробями. Мои глаза округлились, я решил, что это ошибка. Но оказалось, нет, все правильно: листопрокатный завод примет такой заказ и выполнит его точно по этим цифрам и с заданными размерами листов. Ни грамма лишнего и приличная экономия в стоимости. Надо сказать, что заказчики обычно объявляют конкурс среди возможных исполнителей и отдадут заказ тому, кто обещает сделать дешевле и быстрее. Поэтому исполнители стремятся вылизать стоимость до разумного минимума. За возможными предложениями откатов все участники конкурса следят очень внимательно, и поэтому их практически не бывает.

Теперь такой вопрос: раз толщина принята тютелька-в-тютельку, то расчет должен быть надежен и без ошибок. Расчет выполняет лицензированный в данном штате инженер, который подписывает его и скрепляет своей личной печатью. Я слышал, что зарплата таких инженеров весьма высока – восемьдесят долларов в час и выше, хотя сам расчет совсем не сложный. Тогда за что платят? Подписавший инженер – единственное лицо, которое ответит за все катастрофические последствия разрушения резервуара вследствие ошибок в расчете. Когда я это услышал, мои глаза округлились еще больше, в Союзе все важнейшие документы подписывал главный инженер предприятия, его могли снять с работы или даже судить, а простому инженеру-исполнителю ничего не грозило; все финансовые убытки списывались за счет государства. Окей, сказал я, ведь последствия аварии резервуара могут стоить многие миллионы, и у подписавшего инженера их скорей всего, просто не найдется. А мне ответили: всё предусмотрено, инженер на этот случай покупает специальную страховку, стоит она недешево, и поэтому и сам инженер стоит недешево.

Оооо, подумал я в тот момент, вспомнив Виктора. Но руки сцепил вместе, чтобы не ослушались: находившиеся рядом сотрудники не поняли бы мой жест.

Иосиф Бененсон

18 декабря 2012 г.

Илья Герловин: двадцать лет спустя

После двух десятков лет почти полного забвения имя Ильи Герловина засветилось на экранах интернет-поисковиков. Нашлись в России люди, которые решили воскресить память о нем и рассказать о его работах, и, значит, настала пора рассказать и мою часть истории, связанной с этим человеком. Я был лично знаком с Ильей Львовичем, пытался пропагандировать его теорию в Соединенных Штатах, и потом - не было, наверно, другого человека, который просматривал так часто и так много раз его книгу за минувшие годы.

Собственно, бóльшую часть истории я рассказал еще в 1996 году, опубликовав статью в лос-анжелесском еженедельнике «Панорама» (от 19 июня), вот её начало:

Российскому читателю эта статья оставалась неизвестной, и поэтому вначале я просто перескажу её с некоторыми сокращениями.

1.     Еретик

Сегодня этот город называют как и в начале века – Петербургом. Но я, как и многие из вас, узнал и полюбил его под именем Ленинград, и его всё еще называли Ленинградом, когда там доживал свои последние дни человек, о котором я хочу вам рассказать. Впрочем, доживал – это неверно, он жил необыкновенно кипучей жизнью, он спешил, так как был уже совсем не молод и слаб здоровьем. И что я могу вам что-то о нем рассказать, это тоже не совсем точно: я встречался с ним всего несколько раз, беседы наши были недлинны, и хотя я узнавал постепенно некоторые факты его необычной биографии, я не решался записывать в его присутствии – не за тем приезжал. Так что, вот только то, что сохранила память.

По профессии я инженер. Когда в начале девяностых  годов проектный институт, в котором я работал, начал, как и многие другие, на глазах разваливаться, мы с несколькими сотрудниками выделились в самостоятельное малое предприятие - инжиниринговую фирму. Арендовали помещение, компьютеры, но продукт, который мы собирались продавать, требовал еще некоторой доработки, а позже выяснилось – и совсем не пошел: ни у кого уже на это не было денег, надо было выжить. И нам надо было выжить. И поэтому мы стали браться за разную работу, находить которую становилось все труднее и труднее. В один из таких дней, после отчаянной беготни по городу я заглянул в магазин Технической книги на Петровке и там...

Я хорошо помню волнение этого момента. Дело в том, что весной (или несколько позже) 1991 года в ряде газет и журналов почти одновременно появились статьи об Илье Львовиче Герловине. Первая из них, попавшаяся мне на глаза, называлась «Новый Эйнштейн?». Большинство людей не помнят имён великих физиков, но имя Эйнштейна, да и его портреты достаточно популярны – настолько значительным оказался его вклад в науку и прочие дела человеческие. Так вот, авторы статьи рассказывали, что в России живет человек, который, проработав пятьдесят лет практически в одиночестве, создал ни много ни мало теорию Суперобъединения!

Вкратце: в физике известны четыре вида взаимодействий. Сильное – это внутри ядра атома. Слабое -  при медленном радиоактивном распаде вещества. Электромагнитное мы чувствуем даже в быту, а уж гравитационное не оставляет нас ни на минуту. И все они хорошо изучены, но... по-отдельности, настолько они «разные». Давно напрашивалась мысль, что должна существовать какая-то общая теория, объединяющая эти разные виды взаимодействий. И поэтому когда в 1979 году удалось создать теорию, объедияющую всего два вида взаимодействий – слабое и электромагнитное – создатели были удостоены Нобелевской премии. Если бы сюда добавить и сильное взаимодействие, то получилось бы так называемое Великое Объединение, и таких попыток было много, можно посмотреть краткий список здесь: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B8_%D0%92%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D0%BE%D0%B1%D1%8A%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F

Но все эти теории пока находятся в «подвешенном» состоянии, так как ни одна из них еще не доказана экспериментально.

Теперь, я думаю, вы догадываетесь, что такое Суперобъединение: это теория, которая объединила бы все четыре вида взаимодействий, включая гравитационное. И вот появляется человек, в России, в Ленинграде, заявляющий: я сделал это, вот моя книга, читайте, используйте. Такое не может не волновать, люди понимают, что подобные достижения влекут за собой существенные изменения в жизни.

Журналисты постарались на славу, Герловина пару раз показали по Центральному Телевидению, а потом... тишина. Полная тишина. И это тоже волновало, неприятно, конечно. Что, шарлатан? Или неудачник-одиночка? Так скажите же. Но ученый мир молчал, как будто ничего не было. И тут пару месяцев спустя в магазине на Петровке мой взгляд падает на небольшой черный переплет с белым тиснением: И.Л.Герловин. «Основы единой теории всех взаимодействий в веществе». Моим первым импульсом было побежать к кассе, заплатить и взять книгу. Что я и сделал. Я начал читать ее еще в метро по дороге домой, а потом просидел почти до утра, не в силах оторваться.

Что мог я понять в существе излагаемой теории? Да конечно же, ничего. Как я обнаружил потом, профессионально образованные физики, с которыми мне приходилось встречаться, тоже ничего не понимали, а тут скромнейший ликбез в объеме технического вуза. Но... Вначале автор вкратце рассказывал о существе и истории проблемы, а также об условиях, в которых пришлось работать. Потом он излагал (без всяких формул) основные принципы своего подхода, потом – по ходу дела – впечатляющие результаты и следствия, комментируя их простым, доходчивым языком, давая философские оценки, предлагая способы практического применения. И все это было понятно и увлекательно.

А результаты! Вот два примера. Как люди узнали скорость света? С помощью тончайших экспериментов. А спросите кого-нибудь: нет ли формулы для её определения? И на вас посмотрят как на сумасшедшего. А Герловин заявлял, что вывел с помощью своей теории формулы для определения не только скорости света, но и всех знаменитых мировых констант – гравитационной постоянной, постоянной Планка и тому подобное. Или что-нибудь «попроще»: получил формулу для точного вычисления температуры плавления твердых веществ. Такого еще не было, и непонятно было как к этому подступиться. Похоже, человек действительно докопался до корней!

В Послесловии автор отмечал, что ему впервые было разрешено опубликовать свои работы в таком объеме и без «научной цензуры». На стр.2 он написал, что книга выпущена за счет средств автора. Это, в принципе, могло настораживать. С начала Перестройки мне не раз попадались на прилавках научные брошюры, выпущенные за счет авторов. Но в них, как правило, содержалось много критики, порой ругани, амбиций. И миллиграммы положительных результатов. Здесь же все выглядело не так. Герловин хорошо знал своих предшественников и современников – как теоретиков, так и экспериментаторов. Он не критиковал их, а пытался разобраться, почему у них что-то не получалось. Он не искал степеней и званий, потому что у него была сверхзадача. Во время нашей первой беседы он произнес: - Знаете, я ведь был вундеркиндом... – А я подумал, что не всем вундеркиндам удавалось так распорядиться божьим даром.

Короче, по моей просьбе мои ленинградские знакомые узнали номер телефона Герловина, и вот я слышу его тихий, несколько настороженный голос: Кто вы? Как обо мне узнали? Объясняю: директор малого предприятия, читал книгу, не физик, но, может быть, могу быть чем-то полезен? Он: что можете делать? Говорю: мои сотрудники неплохие программисты. Он: приезжайте, поговорим. Сотрудники были в курсе дела, решили: дело, конечно, необычное, но надо познакомиться поближе. Через два дня выхожу из метро на Московский проспект, пересекаю по диагонали сквер и с благоговением вхожу в подъезд дома послевоенной постройки.

Илья Львович жил в небольшой двухкомнатной квартире, с женой и сыном. Комната, куда меня пригласили, была его кабинетом и, может быть, одновременно и спальней. Стены сплошь закрыты книжными полками и шкафами. Диван, письменный стол, маленький стол с пишущей машинкой. Над диваном, повыше – две известные фотографии Эйнштейна. Сам хозяин – невысокий, за семьдесят, с длинными волосами и усами, как у Эйнштейна. Тучноватый, нездоров, принимает таблетки, открывает форточку, иногда удаляется. За ним ухаживает его жена, помоложе, очень приятная, тихая женщина. Потом заглядывал и сын; оказывается, он в соседней комнате работал за компьютером, помогая отцу. Непрерывного разговора не получалось: без конца звонил телефон, приходили люди, приносили и уносили пакеты, Илья Львович отдавал распоряжения, кого-то инструктировал. С кем-то мягко и уважительно, с кем-то стальным приказным тоном. Штаб, да и только. Это ко мне: - Вот вы читали мою книгу. А видели список опечаток? – Да, - говорю, - больше сотни. – Он продолжает: - А заметили – там написано «Список основных опечаток»? А вообще их там тьма, но я не смог заставить издательство всё исправить, а увеличивать этот  список, который и так уж... Что такое опечатка в формуле – вы, конечно, понимаете. И вот теперь определенные лица по углам разносят: там сплошные ошибки. Хотя, конечно, человек порядочный и понимающий сразу видит по тексту, что это опечатка а не ошибка.

Дело обстояло так. Книга, слава богу, была издана, но с низким типографским качеством, и потом – на русском языке. Чтобы быстрей и без потерь довести ее до сведения мировых научных центров, нужно было издать ее теперь на английском языке и без ошибок. – Вот дискета с компьютерным набором на английском языке, - говорил Герловин, – но здесь опять много опечаток, а продолжать работу с людьми, которые это делали, я не хочу. – Немного позже я понял, что одной из причин этого была довольно высокая стоимость работ, чего он не мог себе позволить, и он искал более доступного и, наверно, аккуратного исполнителя.  

Надо сказать, что на этот раз расходы оплачивал не он сам, а фирма «Эколен» (аббревиатура от «Экология Ленинграда»), где он работал в должности что-то вроде научного руководителя. После опубликования первой книги и выхода, таким образом, из «подполья» Герловин приобрел новых друзей и почитателей в Ленинграде и в Москве, которые были готовы работать с ним на условиях совсем не прибыльных. В их числе оказался и я со своими сотрудниками. Мы нашли специалиста по компьютерному набору, тщательно проверяли его работу, ездили в Ленинград, принимали у себя переводчиков, которые вносили последние исправления по указаниям автора, встречали на вокзале и провожали гонцов с готовыми или требующими переделки листами, и все это в необыкновенно высоком темпе...

Наконец, в один из моих приездов Илья Львович показал мне новую книжку, перелистывая которую я узнавал каждую страницу, чисто зрительно, конечно. 

Он отметил ряд недостатков, но с задачей мы, в основном, справились, и Герловин попросил нас сделать рекламный компьютерный ролик для презентации книги за границей. Здесь было две трудности. Во-первых, не было сценария, Илье Львовичу было некогда, да он и не знал, как это делать. Нанять профессинала – так ему надо сначала долго объяснять, и потом это очень дорого. Другая проблема – профессионалы машинной графики берут бешеные деньги. Одним словом, Герловин мягко попросил «постарайтесь» и предложил весьма скромную сумму и очень короткие сроки.

Я ответил, что надо подумать, и следующие три дня бороздил взад-вперед книгу, пытаясь понять суть теории. Что-то до меня дошло и я объявил своим сотрудникам, что в состоянии сделать сценарий, спросив их, согласны ли они сами разработать программу, так как привлечь за эти деньги кого-то просто невозможно. – Но нам и самим не прожить на эти деньги, - был ответ, и это была правда. Мой заместитель, сам программист, предположил, что я нахожусь под влиянием личности Герловина (и это тоже была правда) и не могу должным образом вести переговоры. Он был полон решимости заменить меня в этом деле, добиться лучших условий, или же отказаться от работы совсем. Я согласился. Через несколько дней он вернулся и задумчиво сообщил, что подписал договор в его первоначальном виде. Мы сделали эту работу. Это было, конечно, не то, что видим по телевизору, и даже не то, что можно было бы сегодня сделать с помощью Power Point, но выглядело живо, красочно, под музыку Баха, а главное – объясняло на понятном английском языке предпосылки и результаты теории.

Книги на полках кабинета Герловина были определенным образом систематизированы и одна из табличек гласила: Еретики. – Здесь сгруппированы работы разных авторов, не вписывающиеся в системы официальных или общепринятых взглядов, - заметил Илья Львович, поймав мой взгляд. – Я ведь тоже всю жизнь проходил в еретиках. – Его отказывались публиковать со стандартной резолюцией «это целиком вне науки», и, в общем-то, это было верно, это действительно было вне науки в рамках устоявшихся представлений. К счастью, в разные годы находились ученые с именем и положением, способные понять важность работ Герловина и усыплявшие бдительность научной цензуры путем включения его как соавтора своих публикаций. Потом, конечно, гнев сыпался и на их головы.

Что же это за ересь? Математической основаой является теория расслоенных пространств. Уже название ее говорит, что это что-то необычное, и в статье «Еретик» я рассказывал далее о всех интереснейших выводах, к которым она привела Илью Львовича. Но сейчас я не буду занимать этим внимание читателя, я расскажу о том, что было дальше.

2. Что было дальше

Герловин хотел устроить презентацию своей книги в Америке, и кто-то собирался спонсировать это мероприятие. Насколько я знаю, поездка не состоялась, а осенью 1993 года Илья Львович скончался. Меньше чем через год в Америке оказался я сам, взяв с собой по экземпляру русской и английской книг Герловина. После первых напряженных месяцев обустройства и поисков работы я все чаще стал возвращаться мыслями к этому необыкновенному человеку. Он родился в 1919 году в Нижнем Новгороде, в рабочей семье. С 1929 года семья в Ленинграде. Будучи в 7 классе, изучил всю школьную математику и физику, начал изучать анализ, а затем сам изучал университетские курсы математики, физики и астрофизики, в чем ему помогал проф. М.В.Мачинский. Все это время сам зарабатывал на жизнь, а в 1939 году, желая оформить имеющееся фактическое образование, поступил на физико-математический факультет. Уже через месяц сделал доклад на кафедре физики в институте Курчатова. И все бы пошло хорошо, но в этом же году Герловин был призван в армию, стал офицером-артиллеристом и прошел всю войну, командуя батареей «Катюш», а потом и дивизионом. Военный корреспондент, встретивший его на фронте, написал потом, что этот офицер всегда носил с собой в полевой сумке тетрадь, густо исписанную формулами: он не прекращал работу над осуществлением своей научной мечты. На фронте Илья Львович познакомился с медсестрой, которая стала ему верной спутницей жизни, разделив с ним все тяготы «еретической» жизни и давая ему возможность продолжать работу.

Я позвонил по хорошо известному мне номеру. Галина Ивановна помнила меня, сын тоже, женился, жизнь идет. Есть ли какое-нибудь продолжение или отклики на работы Ильи Львовича? Нет. Книгу разослали, куда могли, получили в ответ благодарности, но не более. – Вы понимаете, - говорил Саша, - надо чтобы кто-то это прочитал.

Да, надо, чтобы кто-то это прочитал. Однажды на мой вопрос, есть ли у него ученики, Герловин ответил, что нет, и добавил, что у Эйнштейна их тоже не было. Вообще, дело непростое. Нужно иметь квалификацию, желание, время и ... личный интерес. Регулярно публикующиеся с молодых лет ученые выдают результаиы постепенно, мелкими порциями, их обсуждают, критикуют или принимают без особых усилий и затрат энергии. А здесь сразу глыба. Маститым ученым, которые могли бы быстрей понять суть дела, такая глыба вообще может повредить. И потом люди заняты добыванием хлеба насущного. Мой знакомый, немолодой московский физик, доктор наук, не захотел даже открыть предложенную мной книгу. Каждый роет в своей норе. Кроме того, помимо необычности математических построений, теорию эту изучить непросто, так как автор иногда дает идею и потом стазу результаты, опуская выкладки. На 430 страницах небольшого формата невозможно было изложить подробно все то, что требовало нескольких томов. Автор пишет, что не мог задерживать из-иа этого публикацию важных результатов, которые, по его мнению, уже в ближайшем будущем помогли бы людям решить проблемы энергии, сохранения окружающей среды и другие. Вы заметили, какой надзаголовок дал он английскому переводу? Жить без катастроф.

Поскольку мысли о Герловине меня не покидали, я понял, что надо что-то делать. Для начала написал статью «Еретик», но это больше для себя, чтобы привести свои мысли в порядок. Потом я зарегистрировал некоммерческую организацию научного профиля под названием «Герловинский Фонд», сообщил об этом Саше и попросил его прислать мне сколько-то книг на английском языке, отправив ему деньги на почтовые расходы. Вскоре я их получил. Тогда я составил стандартное письмо-обращение от имени Фонда, где кратко рассказывал о личности и научных достижениях Герловина, предлагал его книгу для прочтения и оценки, излагал программу деятельности Фонда, а также просил пожертвований на организационную работу. Вот как выглядела головка письма:

 

 

Письмо я посылал только тем людям, которые работали по сходным проблемам. Для этого я изучал преподавательский состав физических кафедр университетов, следил за их публикациями, собирал выдержки из газет и научных журналов, публикации в интернете. Писем было разослано много, но посмотреть книгу захотели только трое. Я удовлетворил их просьбу, но ответов от них не было. Впрочем, один отзыв был, но не от американца, а от российкого физика Владимира Харитонова, жившего на склоне лет в Лос-Анжелесе и откликнувшегося сразу на статью «Еретик»; я расскажу об этом ниже.

Одновременно я решил опубликовать какую-нибудь интригующую статью в научном или популярном журнале. И я написал её, она называлась «Где обитает Господь Бог?», где мне удалось увязать такую, казалось бы, религиозную проблему с расслоенным пространством Герловина. Получилось интересно, но американские журналы отказались печатать её: одни по соображениям несовместимости науки и религии, другие усмотрели недостаточно уважительное отношение к Господу Богу. Я послал эту статью и в журнал «Знание-сила», подписчиком которого я когда-то был, но оттуда ответили отказом без объяснения причин. В конце концов я написал письмо в федеральный Department of Energy (по-нашему Министерство энергетики), рассказав им об идеях Герловина на эту тему. Мне вежливо ответили, что такие вопросы надо обсудить сначала с научной общественностью. Круг замкнулся, все мои попытки закончились ничем.  

3. Что теперь?

Прошло много лет, и я по-прежнему, хоть и изредка, открываю книгу Герловина и перечитываю некоторые романтические страницы. Изменилось ли мое отношение к нему? К его личности, к его памяти – нет. К его книге – изменилось; я попрежнему ничего в ней не понимаю, но сумел рассмотреть её более спокойным взглядом, в чем мне помог и упомянутый отзыв Харитонова. Отзыв был абсолютно негативным, и на критику мог бы ответить только сам Герловин. Но в чем-то я  согласен с Харитоновым: слишком много чего на страницах книги появляется бездоказательно, как бы ниоткуда. Герловин и сам местами говорит об этом, оправдывая это ограниченным объемом книги. И поэтому единственное продолжение, которое я здесь вижу, это появление молодого, заинтересованного человека, который получил бы доступ к архивам Герловина и заполнил бы все белые места изложения, исправив заодно возможные ошибки и отразив достижения физики последних лет.

Значит ли это, что после этого теория Герловина засияет в полном блеске? Утверждать это невозможно, мы уже говорили о том, что существует много интересных теорий, авторы которых с надеждой (и страхом) ждут результатов новых экспериментов на Большом Адронном Коллайдере. Кого-то эти результаты вознесут на вершину славы, большинство же останется в тени. Но никакой трагедии в этом нет, это извечная работа человеческого разума на переднем крае науки.

Иосиф Бененсон

30 ноября 2012 г.

Призывы Центрального Комитета

В славные советские времена все центральные и нецентральные газеты публиковали два раза в год, к 1 Мая и 7 Ноября, Призывы Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. Призывали всех: партийных и беспартийных, рабочих и колхозников, интеллигенцию и военных, граждан дружественных стран и дружественных граждан недружественных стран. Призывали сплотиться, бороться, повышать, улучшать, укреплять, увеличивать, внедрять, добиваться, овладевать. Восхваляли весь народ: «Да здравствует великий советский народ — строитель коммунизма!», и восхваляли сами себя: «Да здравствует Коммунистическая партия Советского Союза, великая вдохновляющая и руководящая сила советского народа в борьбе за построение коммунизма!». Общее количество призывов, в основном, повторявшихся из года в год, было около шести десятков, они занимали полную страницу газеты, а их общее настроение было оптимистичным, праздничным и радостным, потому что всё вокруг было хорошо и надо было только укрепить, повысить и увеличить. Кому интересен образец полного текста, посмотрите, например, здесь: http://www.vgorode.ru/#/people/showPost/tId/23846474/postId/63344864/id/23846473

В наши дни КПРФ – формальная наследница КПСС - тоже публикует свои призывы по тем же праздникам. Теперь призывов всего десятка три, они односложны, революционны, всего одно «да здравствует», потому что вокруг всё плохо (образец здесь: http://www.politpros.com/events/588/ ). Когда я их читаю, то невольно вспоминаю Анатоля Франса, мудрейшего писателя из всей когорты знаменитых классиков. В его последнем романе «Восстание ангелов» (в самом конце - сон Сатаны) свергнутый Господь, оказавшийся в преисподней, «... созерцал землю и, видя, что на ней царят страдание и зло, питал в сердце своем благие помыслы». Всё так и происходит. Но у Анатоля Франса мудрый Сатана, очнувшись от сна, в котором он занял место низвергнутого Бога, в последний момент решает остановить восстание мятежных ангелов. Прочитайте эти прекрасные слова, завершающие роман (великий архангел – это Сатана, Иалдаваоф – Господь Бог, он же - демиург, то есть создатель):

« -  Друзья,- сказал великий архангел, - нет, не станем завоевывать небо. Довольно того, что это в наших силах. Война  порождает войну, а победа - поражение. Побежденный бог обратится в Сатану, победоносный Сатана станет богом. Да избавит меня судьба от такой страшной участи! Я люблю ад, взрастивший мой гений, люблю землю, которой мне  удалось принести немного добра, если только это возможно  в ужасном мире, где все живет убийством. Ныне благодаря нам старый бог лишился земного владычества, и все мыслящее на земном шаре не хочет знать его или же презирает. Но какой смысл в том, чтобы люди не подчинялись Иалдаваофу, если дух его все еще живет в них, если они, подобно ему, завистливы, склонны к насилию и раздорам, алчны, враждебны  искусству и красоте? Какой смысл в том, что они отвергли свирепого  демиурга, раз они отказываются слушать дружественных демонов, несущих  им познание истины - Диониса,  Аполлона и Муз?  Что же касается нас, небесных духов, горних демонов, то мы уничтожили Иалдаваофа, нашего тирана, если победили  в себе невежество и страх. - И Сатана обратился к садовнику: - Нектарий, ты  сражался  вместе со  мной  до рождения  мира.  Мы были побеждены тогда, ибо мы не  понимали, что победа – дух, и что в нас, и только в нас самих должны мы побороть и уничтожить Иалдаваофа».

Это было опубликовано в 1914 году, но великий Ленин не прислушался к такому совету, и к чему это привело, мы хорошо знаем – всё произошло в точности по сценарию сна Сатаны.

Конечно, критиковать и тех, и этих, сидя за столом, очень легко, и, следуя совету Анатоля Франса, сегодня уже и не надо. Но сравнивая тексты Призывов КПСС и КПРФ, я подумал: а нельзя ли придумать что-то непартийное, неполитизированное, универсальное, позитивное и не раздражающее. И только я это подумал, как сразу сообразил: а ведь они есть, есть такие призывы, известные с давних времен – это божьи заповеди. Их надо только привести в соответствие с реалиями сегодняшнего дня. Я попробовал, и вот, что у меня получилось.

Призывы Центрального Комитета по поводу Ежедневного праздника жизни людей на Земле

1. Да здравствует человечество - единственное среди всего живого хранилище и инструмент созидательного разума на Земле!
2. Да здравствует человечество – создатель и хранитель земной цивилизации!
3. Да здравствует Ежедневный праздник жизни людей! Не будь этого праздника, не было бы и людей, а все остальное не имело бы уже никакого значения.
4. Братский привет жителям других планет, если таковые где-либо имеются!
5. Человек Земли! Не произноси имени Бога напрасно, ибо ты сам и есть себе Бог. И да не будет других богов или кумиров в сознании твоем!
6. Человек Земли! Не убивай других людей сам или руками наемных убийц, отрядов или армий! Позволь другим людям умереть своей смертью!
7. Человек Земли! Не кради ни животных, ни растений, ни рукотворных предметов, ни пространств земли, воды и воздуха. Не кради других людей, а также электронные деньги на их счетах. Не кради сам и не нанимай других воровать для тебя. Позволь другим людям самим распорядиться своей собственностью!
8. Человек Земли! Почитай отца и мать своих так, чтобы они никогда не пожалели, что произвели тебя на свет!
9. Человек Земли! Прелюбодействуй не свыше той меры, которая необходима тебе, чтобы быть Человеком Земли!
10. Человек Земли! Не лжесвидетельствуй сам и не нанимай других делать это в твою пользу!
11. Человек Земли! Желай всё, что тебе возжелается, но при условии следования данным «Призывам»!
12. Человек Земли! Не возлюби ближнего, как самого себя, ибо любовь к самому себе необъективна и эгоистична. Не возлюби дальнего, ибо такая любовь бессмысленна, в то время как деловые отношения могут оказаться плодотворными!
13. Люди Земли! Плодитесь и размножайтесь, и не бойтесь будущего: будет день – будет пища!
14. Да здравствуют «Призывы Центрального Комитета» и люди Земли, им следующие!

 Ну вот, примерно так. Остались только две неясности. Во-первых, кто такой Центральный Комитет? Думаю, что это не столь важно, каждый может пофантазировать на эту тему, и что бы он ни придумал, «Призывы» от этого не изменятся. Вторая неясность важнее: что делать с людьми, которые «Призывам» не последуют? Вариант первый: отправить их на курсы по углубленному изучению «Призывов». Вариант второй: ... здесь еще есть над чем подумать. Благодарю за внимание.

Иосиф Бененсон

2 октября 2012 г.

Про яйцемёт и птичий поцелуй

Если поищете в сети про яйцемёт, то самое лучшее, что найдете, это пистолетик или пушечку, стреляющую яйцами, можно - тухлыми. Всё остальное – шутки, намеки и прочая ерунда. Если поищете про птичий поцелуй, то найдете романтические рассказы о целующихся птицах или, что выглядит почти документально, фотографии птиц, так или иначе соприкасающихся своми клювами. Выглядит красиво и опять же романтично, но мы понимаем, что к поцелую это не имеет никакого отношения: жесткий и острый клюв - орган для этого совершенно неподходящий. И поэтому я собирюсь серьезно поговорить и на ту, и на другую тему.

Яйца сносят все птицы, без исключения, это их способ продления рода. Они занимаются этим, в основном, раз в году, серия снесенных яиц невелика, но потом надо высиживать и выращивать птенцов, кормиться, набирая силы, а тем, кому холодно зимой, отправляться на отдых в жаркие страны.

Но домашняя курица – существо особенное. Она, собственно, уже и не домашняя курица, а чрезвычайно совершенный аппарат промышленного производства яиц, которые мы с вами закупаем большими коробками и по весьма умеренной цене. Курица начинает нестись в возрасте примерно 5 месяцев, сносит одно яйцо почти каждый день, и при правильной постановке дела может дать за год в среднем 260 яиц, а то и все 300.

Как она это делает? Те, кому приходилось разделывать непотрошеную курицу, видели её яичник, усыпанный мелкими желтоватыми горошинами – будущими желтками. Некоторые из них постепенно увеличиваются до размеров желтка и по очереди входят в яйцевод – производственный конвейер, где они сначала обволакиваются белком, затем тонкой пленкой, и, наконец, покрываются скорлупой. Все необходимые для этого материалы подаются по дороге из специальных желез. Цикл длится 24-26 часов, яйцо выходит на волю и тут же начинается следущий цикл, как в пулемете, только гораздо сложнее, потому что курица еще сама и патроны производит. То есть, курица является самообеспечивающим яйцемётом.

Теперь, где у курицы дульный срез, откуда яйцо вылетает? Здесь – внимание! – очень интересно. Яйцевод не выходит на улицу, он выходит в клоаку, в которой оканчиваются также каналы пищеварения и мочеиспускания. И если вы посмотрите курице под хвост, то увидете только одно выходное отверстие клоаки, выглядящее как попка, только без ягодиц. И так у всех птиц. Если сравнить с человеком, то птичье устройство экономней и безопасней.

А где же петух? Чтобы курица несла яйца для еды, петух не нужен, неоплодотворенные яйца для этой цели даже лучше. Но цыплят из них не высидишь, а цыплята людям тоже нужны. И здесь уж придется иметь по петуху на каждые десяток-полтора кур.

Устройство петуха похоже на куриное, только вместо яичника и яйцевода у него внутри семенные железы, протока которых выходит в клоаку, похожую на куриную. Так что снаружи опять же видна только попка, и ничего больше. Может быть внутри есть что-то, что потом высовывается? Нет, ничего такого нет. - Бедненький, и как же он? – невольно подумает читатель. – А вот так, - отвечает мать-природа, - совсем он не бедненький, а даже наоборот, и не только потому, что у него всегда есть гарем.

В том, что петух испытывает сильные чувства по отношению к прекрасному полу, сомнений быть не может. Посмотрите, с какой страстью он гонится за курицей, и это только в анекдоте он в это время думает: если не догоню, то хоть согреюсь. А в жизни - непременно догонит, впрыгнет ей на спину, ухватившись клювом за холку, прижмет её крылья к земле и...

Одну минутку, а где же птичий поцелуй? Сейчас будет, но сначала - зачем и как целуются люди? В основном, для возбуждения, но ничего существенно-материального в поцелуе нет; как говорил один мой сокурсник - 1% витамина С, а остальные 99% - слюнки. При поцелуе губы слегка складывают в трубочку и вытягивают вперед, и если посмотреться в зеркало, то можно заметить, что они становятся похожими на куриную... Нет, губы есть губы, и это просто значит, что надо изменить куриную терминологию: то, что мы называли куриной попкой, есть её губы – и по форме, и по фактуре, и по роли в её отношениях с петухом. И такие же губы – у петуха.

Так вот, в решительный момент петух страстно целует курицу, прижимаясь своими губами точно к её губам, и при этом передавая ей своё семя. Так же целуются и другие птицы.

Остается один вопрос: если курица каждый день выдает по яйцу и все они должны быть оплодотворены, значит ли это, что у нее каждый день долно быть свидание с петухом? Нет, тут все предусмотрено. В яйцеводе курицы, поближе к его выходу, имеется специальный резервуар-железа, куда семя вначале поступает и где оно может храниться до двух недель. Как только очередное готовое яйцо выстрелило в нашу корзину, железа аккуратно выдает порцию семени навстречу новому яйцу.

Вот так. Как говорил Штирлиц, не думай о пернатых свысока!

Иосиф Бененсон

22 сентября 2012 г.

Болельщик третьего ранга

В одном старом анекдоте речь шла о расценках в парижских домах терпимости: непосредственное общение – 10 франков, подсматривание в замочную скважину – 100 франков, подсматривание за подсматривающим – 1000 франков. Смешно. Но есть люди, готовые за это платить, был даже фильм под названием «Желание подсматривать».

С футболом еще смешнее: люди на поле с удовольствием гоняют мяч и им еще за это платят приличные деньги. А на трибунах - тысячи людей, которым ни разу не удается ударить по мячу (хотя ноги так и ходят в конвульсиях, если внимательно понаблюдать), и они еще за это платят приличные деньги.

Как-то за рюмкой пива я изложил все это товарищу, он посмеялся, а потом вдруг посерьёзнел и говорит: - Давай-ка сходим на ближайший матч. Я знаю, ты этим не увлекаешься, но у меня есть идея. Пока ничего не спрашивай, там увидишь.

На стадион товарищ принес с собой свой домашний телескоп, такой хорошенький, компактный максутовский телескоп с треногой. Иногда, ясными вечерами он приглашал меня к себе полюбоваться удаленными туманностями, а то и просто Луной и спутниками Юпитера. Когда мы уселись на скамейку, он поставил телескоп перед собой. Я ни о чем не спрашивал. Первые четверть часа мы с ним, как и все, наблюдали за игрой на поле, а потом, когда страсти стали накаляться, он демонстративно навел телескоп на противоположную трибуну и стал вести себя весьма странно, то похохатывая, то нервно подергивая локтями.

- Что там у тебя? – наконец не выдержал я.

- Что, интересно за мной наблюдать? - ответил он, не отрываясь от телескопа. - В-о-от они все, болельщики (он описал круг свободной рукой). Я за ними наблюдаю, и значит я болельщик второго ранга. А ты, наблюдая за мной, болельщик третьего ранга. И всем интересно, правда?

- Ну ладно, - остановил я его. – Я еще не был вторым рангом, а ты – третьим. Давай мне телескоп.

- Хорошо. Вон видишь, там, напротив нас, ряду в десятом, один - в соломенной шляпе, а рядом с ним – молодой, в кожаной куртке. Они болеют за разные команды. Понаблюдай за ними.

Зрелище действительно, оказалось увлекательным. Когда один с сияющими глазами наклонялся вперед, вытягивая руки с растопыренными пальцами и издавая какие-то звуки широко открытым ртом, другой хмурился, сжимал кулаки и сердито посматривал на соседа. А если атака не удавалась, он довольно улыбался. Потом они менялись ролями.

Мой товарищ с интересом поглядывал на меня, но не только он один. Наше поведение не могло остаться незамеченным. Сосед моего товарища, не утерпев, спросил:

- Чего вы там видите? Дай посмотреть!

- Это можно, - ответил товарищ, - но будет стоить денег.

- Сколько?

- Рубль минута.

- Всего то? Если понравится, дам больше.

И товарищ объяснил, как и куда смотреть.

Через пятнадцать минут, в течение которых сосед не отрывался от телескопа, сзади послышался голос:

- Послушай, друг! Может хватит уже? Дай и другим посмотреть! Можно? – удостоверился он у моего товарища.

- И много ты накалымил? – спросил я его, когда мы выходили со стадиона.

- Свой билет оправдал.

- И будешь теперь ходить сюда шабашить?

- Ладно, перестань. Операция еще не закончена.

Он завел меня в магазин оптики, ознакомился с ценами, передал мне свой телескоп и мы направились в кабинет директора.

- Добрый день, - начал он. - Вот у моего товарища есть телескоп, и я бы тоже хотел заиметь такой. Но уж больно дорого, не дали бы скидку?

- К сожалению, никак.

- А много вы их продаете?

- В том-то и дело, что нет.

- А если я сделаю так, что в следующем месяце продажа, скажем, удвоится? Мог бы я тогда рассчитывать, что вы пойдете мне навстречу?

- Что, сверхновая, что ли, на небе появится?

- Вряд ли, но это неважно. Так да, или нет?

- Мы бы могли договориться.

На стадион мы с товарищем больше не ходили. Но к стадиону иногда подходили, минут за двадцать до начала матча. В потоке прибывающей публики временами мелькали знакомого вида чемоданчики.

На день рождения товарищ подарил мне телескоп, сказав, что магазин дал ему более чем половинную скидку. Я, конечно, был рад и поблагодарил, но выразил сожаление, что мы теперь будем реже встречаться ясными вечерами.

- Ничего, - ответил он, – найдем и другие поводы. Например, съездим в Париж и сходим в дом... нет-нет, - продолжал он, заметив, что я нахмурился. – Ты будешь просто подсматривающим третьего ранга.

- А ты не забыл, какие там расценки?

- Ты прав. Ну ладно, что-нибудь придумаем.

И ведь придумает.

Иосиф Бененсон

14 сентября 2012 г.