«Тащи с работы
каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость!» Эта поговорка, появившаяся в
брежневские времена, быстро вошла в народный обиход ввиду неприкрытой иронии
второй её части и точной адресности, выраженной в первой части. Масштабное,
«оптовое» воровство с предприятий и складов было и есть всегда, и не только в
России. Но воровство «в мелкую розницу» стало характерным как раз в упомянутую
эпоху и получило такое широкое распространение, что и воровством-то не считалось.
Просто, большинство предметов, нужных по дому или на даче для мелкого ремонта,
перестройки, или чтобы что-то смастерить, купить было невозможно.
Гвозди в продаже были,
но в очень малом ассортименте; с шурупами было еще хуже, а резьбовых изделий не
было совсем, разве что хорошо известные маленькие болтики в комплекте детского
конструктора. И если вы не работали на заводе, то приходилось находить нужных
знакомых, или знакомых знакомых, и они вам эти болтики «доставали», засыпав
горстку себе в потайной карман. Одно время, когда я работал в институте
грузоподъемных кранов, мне приходилось бывать на заводах, куда меня вызывали
для консультаций. Чем они могли отблагодарить лично консультанта? Обычно,
спрашивали, не надо ли длинных, болтов, шпилек, и быстро все изготавливали.
Когда мне пришлось проводить на даче водопровод, я никак не мог найти
соединительных фиттингов – всех этих угольников, муфт, отводов. Хорошо, сосед
надоумил: вон там дома ломают, пойди, сходи. И я отыскивал там демонтированные
участки трубопроводов и потом развинчивал их, потому что на знакомом заводе в
это время была ревизия, да и фиттингов надо было много, в кармане не унесешь. А
уж что совсем не мог достать, просил выточить знакомого токаря. Ценой чаще
всего была бутылка.
В дальнейшем
«несуны» расширили номенклатуру и масштабы своей деятельности, и как это
выглядело, вы можете ознакомиться (или освежить в своей памяти) с помощью этой
краткой, но содержательной заметки: http://retro-zp.blogspot.com/2009/07/blog-post_08.html . Но у проблемы
всеобщего дефицита была и другая, совсем не криминальная сторона. К примеру,
все хорошо знают, что такое шарикоподшипник, вот он, на самой левой картинке,
из наружного кольца вырезана четверть, чтобы было видно, что внутри.
Такие подшипники
есть в любых видах машин, но подшипник кругом гладенький, и ясно, что он должен
куда-то вставляться и там закрепляться. Если это, скажем, автомобильный
двигатель, то подшипники вставляются в гнезда, проточенные в корпусе двигателя. Но у многих машин
такого общего корпуса нет, и каждому подшипнику нужен свой, индивидуальный корпус,
как на двух картинках справа (корпуса, заметьте, литые или штампованные). Теперь
подшиник можно приболтить, куда надо. Подшипники в корпусах были
стандартизированы на всесоюзном уровне, то есть, в виде ГОСТов, но была
«небольшая» заковыка: они не изготавливались промышленностью. И поэтому во всех
конструкторских организациях, где мне приходилось работать (и в других тоже)
корпуса вычерчивали, и вычерчивали, и потом изготавливали полукустарным
способом для нужд своих предприятий. Все были заняты, но каковы были излишние
затраты времени и труда – объяснять не надо.
Нам всегда
говорили, что стандартизация – это преимущество социализма, а что было у
капиталистов, мы не знали. Что-то могло бы открыться, когда людей стали
направлять в служебные командировки за границу, но заграница была вначале
ограничена соцстранами, и люди оттуда привозили магнитофоны, предметы одежды и
обуви, но никак не информацию о передовых технологиях. И вдруг однажды мы
узнали, что одного из сотрудников направляют в США, да еще на два месяца. Я
сидел спокойно, так как был невыездным – беспартийный, «и кое-что другое, о чем
не говорят, о чем не учат в школе». Но тут ко мне заходит главный инженер,
подсаживается, и доверительным тоном говорит: ты знаешь, Виктор туда поедет,
надо ему что-то дать с собой, показать, что и мы что-то можем, у тебя ведь в
отделе есть интересные наработки?
Виктор был парень
отличный, я все подготовил и объяснил ему, а через два месяца увидел его в
коридоре в окружении плотной толпы, жаждавшей услышать о его американских впечатлениях.
Приблизиться я не смог, и уловил только его «Ооооо», которое он произносил
несколько раз, вздымая при этом руки до уровня головы. Выбрав потом момент, я
зашел к нему в кабинет, и попросил об интервью. Он ответил не сразу, начал было
свое «Ооооо», поднимая руки, но остановился и сказал: вкратце - всё есть, всё
отличного качества, всё по телефону, всё быстро. Ну что еще надо, ты ж
понимаешь?
Всё было понятно,
и не понятно, это надо было увидеть и в этом повариться. Мне довелось
и увидеть, и повариться, и в течение пятнадцати лет работы в США я не раз произносил
запомнившееся мне «Ооооо». Первый раз это произошло через несколько дней после
переезда, когда мне понадобилось сделать нестандартный столик под компьютер в угол
моей маленькой, тесной спальни. Я зашел в большой, как амбар, хозяйственный
магазин и там обомлел, увидев на стеллажах невообразимое изобилие и
разнообразие деталей, материалов, инструментов, многие из которых были
совершенно незнакомы и непонятного назначения. Одних гвоздей – десятки
наименований, размеров, форм.
Но это было
только начало. Через несколько месяцев я устроился на работу, мне показали мой
рабочий стол, в верхнем ящике которого я обнаружил толстый, страниц под две
тысячи каталог-справочник, на обложке которого было написано McMaster
-Carr
. Кликните на следующую ссылку, и вы сразу
увидите, чтó там есть, всё понятно по картинкам: http://www.mcmaster.com/# . Можете углубиться в каталог,
кликнув на картинку, и увидите, что все изделия в таблицах, под своими
номерами, тут же цена, которая не меняется до тех пор, пока не выйдет следующее
издание каталога. Но что самое интересное, всё, что вы закажете, вы можете
получить уже на следующий день, и не только в любом пункте США, но и за
границей. Почтовых служб в Америке несколько, и все они имеют свой воздушный
флот, McMaster
сам
выбирает, какой почтой отправлять. Позднее я узнал, что были и другие каталоги,
и можно было выбрать, у кого что дешевле. Рассказывать о том, как все это было
у меня на родине, я не буду, слишком грустно, а те, кто работал в
промышленности, знают это и сами.
Следующее большое
удивление меня ожидало, когда я работал в фирме, проектировавшей и возводившей
стальные резервуары для нефти, горючего, воды. Вот фотография сравнительно небольшого
резервуара в стадии возведения.
Хорошо видно, что
листовая обечайка имеет четыре пояса по высоте. Нижний пояс, как самый
нагруженный, самый толстый, а три последующих постепенно утоньшаются с целью
экономии металла. Толщина листов определяется расчетом, и, предположим, для
данного случая были получены такие толщины (снизу вверх): 9.346 мм; 7.658 мм;
5.182 мм; 4.876 мм. Тоньше, чем эти значения, принимать нельзя, приходится
округлять в бóльшую сторону, и тогда получим 10 мм, 8 мм, 6 мм, 5 мм. Такие
стандартные толщины всегда есть на городском металлоскладе, их обычно и
принимают, и это в запас прочности, но, как видим, ценой некоторого
переутяжеления конструкции.
Теперь
представьте себе мое удивление, когда на рабочем чертеже я увидел те
неокругленные числа, с дробями. Мои глаза округлились, я решил, что это ошибка.
Но оказалось, нет, все правильно: листопрокатный завод примет такой заказ и
выполнит его точно по этим цифрам и с заданными размерами листов. Ни грамма
лишнего и приличная экономия в стоимости. Надо сказать, что заказчики обычно
объявляют конкурс среди возможных исполнителей и отдадут заказ тому, кто обещает
сделать дешевле и быстрее. Поэтому исполнители стремятся вылизать стоимость до разумного
минимума. За возможными предложениями откатов все участники конкурса следят
очень внимательно, и поэтому их практически не бывает.
Теперь такой
вопрос: раз толщина принята тютелька-в-тютельку, то расчет должен быть надежен
и без ошибок. Расчет выполняет лицензированный в данном штате инженер, который
подписывает его и скрепляет своей личной печатью. Я слышал, что зарплата таких
инженеров весьма высока – восемьдесят долларов в час и выше, хотя сам расчет
совсем не сложный. Тогда за что платят? Подписавший инженер – единственное
лицо, которое ответит за все катастрофические последствия разрушения резервуара
вследствие ошибок в расчете. Когда я это услышал, мои глаза округлились еще
больше, в Союзе все важнейшие документы подписывал главный инженер предприятия,
его могли снять с работы или даже судить, а простому инженеру-исполнителю
ничего не грозило; все финансовые убытки списывались за счет государства. Окей,
сказал я, ведь последствия аварии резервуара могут стоить многие миллионы, и у
подписавшего инженера их скорей всего, просто не найдется. А мне ответили: всё
предусмотрено, инженер на этот случай покупает специальную страховку, стоит она
недешево, и поэтому и сам инженер стоит недешево.
Оооо, подумал я в
тот момент, вспомнив Виктора. Но руки сцепил вместе, чтобы не ослушались: находившиеся рядом сотрудники не поняли бы мой жест.
Иосиф Бененсон
18 декабря 2012
г.
