Туалетная бумага

Туалетной бумагой пользуется добрая половина обитателей нашей планеты, независимо от расы, возраста, политических убеждений и прочей подобной атрибутики. Многие, однако, не пользуются ею по причине религиозных убеждений, но чаще оттого, что купить её, к сожалению, просто негде или не на что. К этой последней группе не так уж давно принадлежал и я: даже в Москве туалетная бумага в рулонах стала входить в обиход только к середине восьмидесятых годов прошлого века.

А чем же мы пользовались до того? Несмотря на то, что типографская краска содержала много свинца (о чем, в общем-то, никто и не думал), предпочтение отдавалось газетам, бумага которых быля мягче канцелярской или оберточной бумаги. Литературные и общественно-политические журналы тоже шли в дело. В аккуратных домах газету нарезали на аккуратные квадраты и помещали в настенные ящички или холщевые карманы. В общественных туалетах, например на предприятиях или на станциях, часто можно было видеть просто вбитый в стенку гвоздь, на который добросердечные люди иногда накалывали излишки имевшейся у них бумаги. На эту тему у меня сохранилось одно яркое воспоминание, которое и явилось сегодня импульсом к написанию этого рассказа: в одном таком туалете на гвоздь был наколот обрывок наждачной бумаги, самой крупнозернистой.

Тема газеты, как туалетной бумаги, нашла свое отражение и в поэзии того времени. Вы, наверно, помните серию стишков с обманной рифмой (если нет, то найдете в сети), где ожидаемая во второй строке параллельная и явно непристойная рифма неожиданно подменяется нерифмуемым словом, и все четверостишье достойно завершается в форме опоясной рифмы. Например:

Один влиятельный вассал

Весь графский замок...обошел,

Нигде уборной не нашел,

И в книгу жалоб написал.

Уборная здесь уже фигурирует, но газетная бумага появляется в другом куплете:

Иван Петрович издавна

Носил с собой кусок...газеты.

Ему была газета эта

Для просвещения нужна.

Последняя строка в те времена воспринималась не обязательно как юмор: параллельно с основным делом из случайного обрывка газеты иногда можно было вычитать что-то интересное и даже загадочное, потому что ни начала, ни конца.

Ну, а как же люди обходились, когда и газет не было? По этому вопросу в сети есть много чего, даже экскурсы в глубь веков. Поэтому я ограничусь лишь некоторыми запомнившимися мне шутками. Например, рассказывали, что в Сибири, в сильный мороз, выходили во двор обязательно вдвоем - один при этом держал в руках топор. Мой давнишний сотрудник, ветеран войны, рассказывал о бережливости и изобретательности немцев, которые вполне обходились трамвайным билетом: они складывали его пополам, потом еще пополам, и отрывали уголок, так что после распрямления билета в середине получалась дырочка, куда просовывался средний палец. В конце процесса билет аккуратно снимался с пальца, выполняя свою санитарную функцию.

В старом, очевидно, дореволюционном анекдоте рассказывалось о том, что даже баре испытывали трудности в связи с отсутствием санитарно–гигиенических материалов:

- Дунька!

- Чего, барыня?

- Перечидила молоко?

- Перечидила, барыня, перечидила!

- А через чего ты его перечидила?

- Через барынины портки, барыня!

- Дура! Ведь они же были за**атые!

- А я их, барыня, перевернула на другую сторону.

Я вполне допускаю, что все эти стишки и шуточки могут оскорбить лучшие эстетичекие вкусы некоторых читателей. И чтобы заслужить у них если и не прощение, то хотя бы снисхождение, я обращусь к помощи... все той же туалетной бумаги. Возьмите в руки рулончик, ощутите всю мягкость, теплоту и приятность этой бумаги. Она может быть и многослойной – настоящее чудо современной технологии. Она может быть и тисненой – настоящее произведение искусства. И раз познав ее, невозможно без нее мыслить свою дальнейшую жизнь. А если вспомнить столетней давности бессмертый гигиенический призыв Корнея Чуковского «Да здравствует мыло душистое, и полотенце пушистое, и зубной порошок, и густой гребешок!», то сегодня сюда – пусть и без рифмы - надо присоединить и туалетную бумагу. При этом, придуманное Чуковским имя Мойдодыр приобретет, быть может, и некоторый дополнительный смысл.

  

Иосиф Бененсон

22 июня 2013 г.