«Вермеерский» портрет моей тёщи

Сегодня с помощью компьютеризированного оборудования можно заиметь практически точную копию любой картины за смехотворные деньги. Нет, не фотокопию, а настоящую картину на холсте, с повторением рельефа мазков, сделанных  художником на оригинале. А еще можно сфотографированный вами пейзаж или людей переделать в художественную картину, при всем при том, что вы совершенно не умеете рисовать. Программа предложит вам выбрать стиль, краски, кисти или другие принадлежности, а все остальное сделает за вас.

Сама же цветная фотография упростилась сегодня до простого нажатия кнопки, и тоже благодаря компьютерам. А до этого она представляла собой сложный и дорогостоящий процесс, так что любители могли позволить себе снимать только на слайды. Те, кто сохранил их до наших дней, могут легко перевести их в цифровые изображения, как будто они были сняты только сейчас.

Вообще же фотография появилаь в середине XIX века, а до этого только верный глаз и талант художников позволяли создавать удивительные фотореалистичные картины. К счастью, талантливых живописцев было немало, и благодаря им до наших дней дошли картины былой жизни и портреты давно ушедших людей. Одним из таких мастеров был голландец Вермеер Дельфтский.(1632 – 1675). Он писал, в основном, жанровые сцены в домах людей среднего достатка, оставил после себя всего десятка три с половиной картин и после смерти был быстро забыт.

Однако, спустя двести лет Вермеер был переоткрыт и вошел в когорту мировых знаменитостей. Советские граждане моего поколения смогли познакомиться с его работами в 1955 году, когда Хрущев решил вернуть Германии картины Дрезденской галереи, экпроприированные Советской Армией в конце войны. Перед отправкой картин в Германию их показали нам на специальной выставке в Музее изобразительных искусств, и многим тогда запомнилась молодая девушка, читающая письмо у окна.

Картины Вермеера настолько совершенны в отношении передачи перспективы, света, тщательности исполнения всех деталей, что некоторые специалисты заподозрили его в применении вспомогательных оптических устройств из зеркал и линз, типа камеры–обскуры. Особенно прицепились к картине «Урок музыки», вот она. 

Околоискусствоведческая публика тут же подняла вой: агааа, гений-то вовсе не гений, он просто всех надул. Спор между сторонниками и противниками таких подозрений продолжается до сих пор, и один американский предприниматель-изобретатель, решив положить этому конец, построил макет изображенной на картине комнаты, клавесина и прочего. Ну, как говорят, чем бы дитя не тешилось...

Для меня же это все совершенная глупость: даже если Вермееру удалось бы создать приличного качества проекцию рассматриваемой сцены на холст размером 73 х 64 см (таков размер картины), то рисовать на нем он бы не смог, и я это знаю из первых рук. Я тоже немного побыл художником, и чтобы меня ни в чем не заподозрили, я прямо заявляю: да, да, да! Я применял технические средства, и вот как было дело.

Однажды, лет сорок назад, просматривая на экране очередной ролик слайдов, я остановился на кадре, изображавшем поясной портрет моей тещи. Очень красиво, подумал я, вот бы сделать такой портрет в живописном стиле и повесить его на стену. И дело было не только в том, что мне понравилась фотография. Моя теща была необыкновенным человеком: тактичная, умелая, изобретательная, заботливая, преданная семье. За двадцать восемь лет, вплоть до её кончины, между нами не было не только ни одного конфликта, но и ни одного косого взгляда. И я загорелся идеей нарисовать её портрет.

Рисовать что-нибудь живое я не умею совершенно, только технические рисунки. Но с помощью слайдового проектора задача казалась мне не столь уж сложной. Я приобрел масляные краски, кисти, грунтованный картон, подождал, пока все лягут спать, и устроился на столе в свободной комнате. Закрепив картон и проектор так, чтобы кадр уместился на картоне, я выключил верхний свет, а на палитру направил маленькую настольную лампу. Можно было начинать. Я выбрал точку, откуда начну, подобрал краску, сделал первый мазок и... ничего не изменилось.

Господи, как же я сразу об этом не подумал!? Накладывать краску на тот же цвет, конечно, можно, но ведь никакого контроля, мазки не видны. И что же теперь делать? Но отступать было поздно. Я взял простой карандаш и очертил на картоне основные элементы лица и одежды. Положил картон под свет настольной лампы, повесил на стену экран, и, глядя на изображение, начал раскрашивать свой контурный рисунок. За первую ночь сделал лицо, это было труднее всего. Утром встал, посмотрел – вроде неплохо. В следующую ночь раскрасил одежду и сделал фон в стиле Ван Гога. И вот что получилось:

Всем домочадцам, включая тёщу, картина понравилась, и с тех пор, где бы мы потом ни жили, она всегда висит на видном месте, согревая приятными воспоминаниями, а иногда и служит молчаливым собеседником.

Для порядка сообщаю каталожные данные картины:

Портрет Ольги Игнатьевны Соколовой (1909-1989)

Автор – неизвестен (всем, кроме его родственников и вас, уважаемые читатели)

Картон, масло

38 х 46 см

Таким способом я потом нарисовал еще две картины, одну – из любви к искусству, а вторую – в подарок ко дню рождения одной уважаемой мной персоне. Не знал я тогда, что подарить; больших денег на что-то приличное не было, и я решил поработать. Выбрал интересный слайд – случайно встреченная мной девочка с сиамской кошкой на руках. Нарисовал, подарил, не признаваясь, кто автор, и потом неделю ждал реакции на подарок. - Ко мне на день рождения приходили два художника, - начала персона при встрече. У меня внутри все похолодело. – Посмотрели, посмотрели, сказали – неплохо.

Ну, слава богу. Но больше на такие подвиги я не решался.

Иосиф Бененсон

30 января 2013 г.

Парафраз на тему Леонардо да Винчи

Владимир Маяковский не был замечен в особой любви к детям, но стихотворения для детей писал: некоторые – развлекательные, например, «кенгуру смешная очень, руки вдвое короче»; остальные же - воспитательные, из которых многие носят политическую окраску того времени. Но одно из них годится на все времена, оно начинается хорошо известными с детства словами:

Крошка сын
          к отцу пришел,
и спросила кроха:
- Что такое
           хорошо
и что такое
           плохо?

И дальше Маяковский, как добрый отец, короткими образными штрихами объясняет малышу правила гигиены, бережного отношения к вещам и людям, необходимость быть смелым, учиться и трудиться, и заканчивает важным предостережением: не будь свиненком, это может плохо кончиться.

Для более взрослых детей имеется целая воспитательная книга «В мире мудрых мыслей», которую переиздавали много раз, так что она есть, наверно, и у вас. Это сборник цитат из сочинений известных писателей: литераторов, философов, политиков и других. В разные времена я пробовал читать эту книгу, но больше одной страницы не выдерживал и возвращал книгу на полку. Сейчас я понимаю, почему так было: слишком это всё нравоучительно, назидательно, выдернутые из текстов цитаты страдают длиннотами, что для «мудрости» недопустимо, она должна быть краткой, афористичной.

Но не только это: сегодня, на склоне лет, я вижу, что некоторые авторы демонстрируют просто недостаточное знание предмета, о котором писали. Иногда это оттого, что они умерли в раннем возрасте, не успев набраться этой самой «мудрости», но часто и оттого, что не имели личного опыта по тому или иному вопросу, полагаясь на наблюдения со стороны или от кого-то услышанное. На эту тему в книге имеется цитата из Леонардо да Винчи, чуть ли не единственного естествоиспытателя из обширного списка цитированных авторов: «Мудрость есть дочь опыта».

И поэтому ко всей книге «В мире мудрых мыслей» я бы дал подзаголовок «На всякого мудреца довольно простоты». И эта философема, сама по себе являющаяся мудростью, в этой книге отсутствует, как отсутствует и всё огромное множество народных пословиц и поговорок. Составители книги посчитали, что простолюдному творчеству не место рядом с писаниями ученых мужей, хотя именно здесь мы и видим алмазы мудрости, наработанной опытом многих поколений. Лучшие из них всем известны и хорошо помогают в повседневной жизни.

А теперь обещанный парафраз на упомянутую тему Леонардо да Винчи:

Чтобы что-нибудь понять,

Надо в этом побывать,

Надо это увидать,

Ощутить и осознать,

И умом переварить,

А отходы - удалить.

Чтобы что-нибудь понять,

Надо это пожелать,
Надо это откусить,

Прожевать и проглотить,

А потом переварить

И отходы - удалить.

А пока не увидал,

Не коснулся, не познал,

Не жевал и не глотал -

Сколько б ты ни прочитал,

Всё, что хочешь говорить,

Лучше сплюнуть и забыть.

Замечание в последней строке первой и второй строф исключительно важно, так как неудаленные отходы своими токсинами отравят всю мудрость, усвоенную организмом на предыдущей стадии. Откуда токсины, спросите вы? Да вы и сами знаете: в жизни много всякой мерзости.

Иосиф Бененсон

21 января 2014 г.